Их обоих свет притягивал, как ночных бабочек. Они искали — умно, тонко, осторожно — признания себя такими же, как другие. Но именно от тех-то, от кого им нужно было это признание, они не находили его.
...
Что же оставалось в этой связи, названной браком? Оставались одни животные отношения и роскошь жизни, имеющие смысл у лореток, потому что все любуются этой роскошью, и не имеющие здесь смысла. Оставались голые животные отношения, и других не было и быть не могло.